Церковнославянский язык, как указывает самое название, является языком специального назначения. Название «церковный» указывает на употребление его в церковном богослужении, а название «славянский» указывает на то, что им пользуются славянские народы, к которым принадлежат главным образом русские, сербы и болгары.
Начало церковнославянской грамоты относится ко второй половине IХ столетия. Вся система церковнославянской грамоты, состав ее букв и звуков и ее орфография были составлены свв. братьями Константином и Мефодием. Они родились в Солуни, где их отец был помощником градоначальника. Есть предположение, что их отец был славянином. Вокруг Солуни проживало много славян, а потому многие жители Солуни знали славянский язык. Славянский язык знали также Константин и Мефодий. Главная доля труда в создании грамматической системы славянского языка падает на Константина. Он получил прекрасное образование при дворе, где ему предстояло высокое придворное положение, но он предпочел служение Богу в иноческом чине и удалился в монастырь на «Узком» (Мраморном) море. Вскоре, однако, его упросили вернуться назад, и он был назначен учителем философии 1 в придворной школе кесаря Варды. Еще в молодых годах Константин обратил на себя внимание как выдающийся философ и полемист, а потому во всех затруднительных случаях, относившихся к богословским вопросам, царь или его синклит обращались к нему. Когда в 862 г. моравский князь Ростислав прислал послов к императору Михаилу с просьбой прислать ему проповедников христианской веры, могущих проповедовать на их родном языке, то выбор пал на Константина. Его брат Мефодий сначала был воеводой Струмской области в Македонии. Прослужив 10 лет в этом звании и познав суету мирской жизни, он удалился в монастырь на горе Олимп. В просветительной деятельности Константина среди славян Мефодий стал его незаменимым сотрудником. Тогда еще славянской грамоты не существовало, хотя и были попытки передать славянскую речь латинскими или греческими буквами или какими-нибудь «чертами и резами», как об этом пишет болгарский писатель X века черноризец Храбр: Прѣжде ᲂубо словѣне не имѣхѫ кънигъ, нѫ чрьтами и рѣзами чьтѣхѫ и гатаахѫ погани сѫще.
Св. братья начали с составления азбуки, перевели некоторые книги и потом с некоторыми другими помощниками отправились в Моравию. Проповедь на понятном народу языке шла успешно, но немецкое духовенство, видя, что славянское население ускользает из под их влияния, начало всячески препятствовать этому. Они оклеветали св. братьев пред римским папой Николаем I, в юрисдикции которого находилась Моравия. Св. братья вынуждены были ехать в Рим для оправдания. Путь их лежал через Паннонию, где они некоторое время проповедовали по просьбе князя Коцела. В Риме св. братья уже не застали в живых папу Николая I, а его преемник папа Адриан II, человек более мягкий, благожелательно принял их и разрешил проповедовать на славянском языке. В Риме Константин заболел и умер, приняв пред кончиной схиму с именем Кирилла. Его кончина последовала 14 февраля 869 г. Св. Мефодий был посвящен в епископский сан и возвратился к прежней проповеди сначала в Паннонии, а потом в Моравии, где с большими затруднениями, претерпев даже темничное заключение, проповедовал слово Божие на славянском языке до самой своей кончины, последовавшей в Велеграде 6 апреля 885 г. Память св. братьев совершается 11 мая. Папы несколько раз то разрешали проповедь на славянском языке, то снова запрещали. Такая изменчивая политика пап относительно проповеди христианской веры на славянском языке зависела от общей политики папского престола в отношении к западным и восточным Каролингам и к византийскому императору. После смерти Мефодия ученики его были изгнаны из Моравии, и центр просветительной деятельности перешел уже в пределы Болгарии и Сербии. Видными учениками свв. братьев были их последователи свв. Горазд, Климент и Наум, которые развили широкую деятельность в Болгарии.
Азбука, употребляемая в современном церковнославянском языке, называется кириллицей, по имени ее составителя св. Кирилла (Константина). Но в начале славянской письменности была еще другая азбука, которая называется глаголицей. Фонетическая система обеих азбук одинаково прекрасно разработана и почти совпадает. Глаголица отличается очень запутанным начертанием, и, по видимому, это обстоятельство послужило к тому, что она была вытеснена кириллицей, как более удобной и легкой для начертания. Глаголица осталась в употреблении только в церковном языке хорватов-католиков.
Среди ученых-лингвистов существуют разные мнения относительно того, какая азбука является более древней и какая из них именно была изобретена св. Константином (Кириллом). Большинство лингвистов склоняется к тому, что Константин изобрел глаголицу, а кириллица вошла в употребление несколько позже. Приписывающие кириллице более позднее происхождение считают, что она появилась в восточной Болгарии, во время правления царя Симеона (893–927), который во всем старался подражать Византии. Некоторые же делают предположение, что обе азбуки были созданы Константином.
В основе кириллицы лежит греческое унциальное письмо, с добавлением букв разного происхождения для звуков чисто славянских. Основным источником глаголицы, как полагают некоторые исследователи, были греческие минускулы. Однако многие глаголические буквы настолько отошли от первоначального источника, что ученые-лингвисты долго затруднялись определить их источник. Некоторые буквы, по-видимому, имеют древнееврейское, самаритянское или даже коптское происхождение (см. «Старославянский язык» Селищева).
В основе древне-церковнославянского языка лежит древнеболгарский, на котором говорили славяне Македонской области. В то время языковое национальное различие между славянами было гораздо меньше, чем теперь, а потому древне-церковнославянский язык сразу же получил значение общеславянское. Однако древне-церковнославянский язык имел свои грамматические и фонетические особенности, которые разнились от языка славян неболгарского происхождения. Вследствие этого писцы, переписывая священный текст, поневоле вносили в него особенности своего языка. Таким образом появились рукописи разных изводов: болгарского, сербского, русского и т. д.
Древне-церковнославянский язык был вместе и литературным языком, т. е. языком хроник, житий святых, разных сказаний и поучений, а поскольку таковой язык отражал на себе влияние разговорного языка, то это обстоятельство послужило тому, что древне-церковнославянский язык, – главным образом в своей фонетике и орфографии, – не застыл на одном месте, но постепенно изменялся. В разных странах это изменение происходило в соответствии с языком той или иной страны. Если взять ранний сербский печатный текст (например, издание Божидара Вуковича в Венеции, XVI в.) и сравнить с русским ранним печатным текстом (Ивана Федорова, XVI в.), то увидим значительную разницу в орфографии и в грамматических формах, хотя самый текст остается без изменения. Ввиду того, что Сербия и Болгария были под турецким игом, печатное дело там двигалось слабо. Россия была на особом положении. Вскоре в южной, юго-западной и Московской Руси печатное дело получило большое развитие, и отсюда печатные книги доставлялись в Сербию и Болгарию. Таким образом церковнославянский текст русского извода вытеснил другие национальные разновидности.
Первоначально текст кириллицы писался буквами, четко выписанными и прямо стоящими: такое письмо называлось уставом. Уставное письмо писалось тростью, как это видно из изображений евангелистов в Остромировом Евангелии, да и самый стиль букв указывает на это. В конце XIV в. появилось письмо с буквами несколько наклоненными и более свободно написанными: такое письмо называлось полууставом. Сначала оно употреблялось для нужд обиходного порядка, но после полууставом стали писать и церковные книги, только с большей аккуратностью. Вскоре полуустав совсем вытеснил уставное письмо. В XVI в. появилось письмо с размашистым почерком, так называемое скорописное, но оно в богослужебных текстах не употреблялось. Как полуустав, так и скоропись писались гусиным пером, которому они обязаны своим стилем.
Церковнославянский язык в России в течение многих столетий приобретал разные орфографические особенности, постепенно эволюционируя под влиянием русского языка.
В церковнославянском тексте можно отметить следующие орфографические и фонетические особенности, претерпевшие изменения.
В древнем тексте употреблялся знак ҆ или ҄ для обозначения мягкости плавных р҄, л҄, н҄: мор҄е, вол҄а, н҄ива. Подобные знаки для обозначения мягкости ставились и над гортанными в словах иноязычных: к҄есарь, х҄итонъ. Иногда над начальной гласной слова по образцу греческому писались знаки придыхания. Однако эти надстрочные знаки не во всех рукописях соблюдались; например, в Остромировом евангелии они встречаются сравнительно редко. Вот несколько примеров из Остромирова евангелия: испъл̆нитьсѧ, съвьр̆шенъі (л. 278 об.); отъвьр̆гъіисѧ (л. 235 об.); костан̆тиноу, лаврен̆тию (л. 286). В полууставе, который появился в конце XIV в., знаки придыхания и ударения входят в употребление уже как орфографическая принадлежность текста. Знак придыхания стал писаться не только над начальной гласной слова, но и над каждой гласной, не имеющей при себе согласной, например, і҆ѡ҆а́н̾нъ. Писатель конца XIV в. и начала XV в. Константин Констенческий, чтобы помочь усвоению орфографии в написании дасии и апострофа (дасия – придыхание, апостроф – придыхание с ударением) делает следующую аналогию: гласные – это жены, согласные – это мужья. Жены могут быть с непокрытой головой только в присутствии своего мужа; так и гласная при согласной не имеет дасии или апострофа. Если жена выходит на улицу или в общество, она должна быть с покрытой головой, иначе она позорит свою честь (и҆ к то́мᲂу неⷵ доⷵи́на бы́ти въ́ домᲂу мᲂу́жа́ ѥ́е (є҆ѧ̀) нь (но) съ блᲂу́нⷣицами), так и гласная без согласной должна иметь на себе покров — дасию или апостроф. Над согласной не должно ставить этих знаков, так как покров для мужчины — срам ему (срамлꙗ́еть сиⷯ ꙗ҆коⷤ и҆́ мᲂужа же́н̾ска ᲂу҆́тварь). При встрече двух согласных, относящихся к разным слогам, должен стоять ⸯ (ерок), как сторож или свидетель, предупреждающий «претыкание». В Остромировом евангелии знак ̆ (в значении ерка) стоит только между двумя одинаковыми согласными: ас̆сарии (л. 234); варав̆вѫ (л. 164 об.); сареф̆ѳᲂу сидоньскѫ (л. 276 об.).
К надстрочным знакам, употреблявшимся в древнем тексте, относятся также титла. Титла были простые и буквенные. Пропуски под титлами имели другой характер, чем это принято в современном церковнославянском языке, например: б҃ъ (бг҃ъ), г҃ь (гдⷭ҇ь), х҃с (хрⷭ҇то́съ). Титла в уставном письме употреблялись реже, чем это практиковалось позднее в полууставе и в первых печатных книгах.
В качестве строчных знаков в древнем тексте между фразами ставились крестик или точка, или несколько точек в декоративной форме (⁘), иногда с прибавлением запятой или черточки: ⹃ . Последний вид строчного знака употреблялся больше в конце абзаца.
Произношение юсов (ѫ, ѧ) в русском языке, по-видимому, было утеряно уже в X в., так как русские писцы часто употребляли их неправильно. Однако в древнеславянском церковном тексте более или менее этимологически правильное употребление юсов наблюдается до XVI в.
Полугласные ъ (ер) и ь (ерь), потеряв свое краткое произношение, в середине слова в сильных позициях перешли в о, е, а в слабых позициях ъ исчез, и в некоторых случаях исчез и ь, например: съньмъ — со́нмъ; отьць, отьца — ѻ҆те́цъ, ѻ҆тца̀, отсюда образовались беглые о, е: со́нъ — сна̀; го́рекъ — го́рькїй.
Начертание ъі в полууставе было заменено посредством ы.
ы после гортанных (г, к, х) в XVI в. начинает исчезать и заменяться буквой и.
Некоторые буквы имели два начертания (например: ᲂу, ꙋ; о, ѡ, ѻ и др.). Вторичные начертания сначала имели лишь декоративное или практическое значение, например, если не хватало места, то вместо ᲂу҆ писали ꙋ; но впоследствии в печатных книгах им стали придавать определенное орфографическое назначение.
Гласный звук и в древнем тексте имел начертания и и ї, причем последний употреблялся сравнительно редко и, большей частью, в конце строки при недостатке места. Если оказывалось два «и» подряд, то второе часто писалось через ї, например, иі҃съ (Остромирово евангелие). В полууставе ї встречается гораздо чаще, и устанавливается традиция написания его перед гласными.
и со знаком краткости (й) вошло в употребление в XIV в., но в именах прилагательных полных мужского рода единственного числа и оставалось без знака краткости до никоновской реформы, а в старообрядческих текстах и в таком виде сохраняется и по ныне (ст҃ыи бж҃е).
Гласный «о» изображался посредством о и ѡ, а в полууставе и через ѻ. Начертание ѡ было введено в славянский текст в написаниях греческих слов. В уставном письме ѡ встречается сравнительно редко и даже в греческих словах часто отсутствует (например, иоанъ, Остромирово евангелие). В полууставе ѡ писалось гораздо чаще, причем довольно часто имело значение только декоративное, не обусловленное требованиями орфографии. ѻ имело также декоративное значение, хотя в некоторых рукописях и печатных текстах (см. в некоторых текстах Ивана Федорова) была тенденция ставить его под ударением.
Гласный «у» имел начертания ᲂу҆ и ꙋ. Последнее в уставном письме писалось, большей частью, в конце строки, если не хватало места. В полууставе оба начертания употреблялись одинаково, выбор того или другого имел только декоративное значение. В печатных книгах наблюдается стремление дать им орфографическое применение. Вот выдержка из послесловия Пролога единоверческой печати относительно правописания ᲂу и ꙋ: Та́ко же и҆ ѡ҆ ꙋ, и҆ ᲂу, разсꙋжде́нїе ѿ дре́внихъ прїѧ́хомъ. и҆дѣ́же рѣ́чь ѡ҆тѧжча́етсѧ (тяжелое ударение), и҆лѝ и҆ѕо (острое ударение с придыханием) стрѧ́етсѧ, тᲂу̀ полага́хꙋ, ᲂу, дре́внїи писцы̀. ꙗ҆́кѡ прїидᲂу̀, принесᲂу̀, везᲂу̀, и҆дᲂу̀. лꙋкᲂу̀, лᲂу́кꙋ. ра́ѕвѣ и҆дѣ́же, о, предварѧ́етъ за є҆ди́ною бꙋ́квою. ꙗ҆́кѡ, томꙋ̀, комꙋ̀, тꙋ̀, ꙋ, полага́етсѧ; и҆лѝ, ѕлатоꙋ́стъ; и҆лѝ поꙋче́нїе... (Пролог напечатан вторым тиснением в 1875 г. с напечатанного при патриархе Иосифе в 1644 г.). Однако это орфографическое правило не всегда выдерживалось; при том же патриархе были издания, в которых ᲂу и ꙋ имели несколько другое применение.
Звук «е» в древне-церковнославянском языке передавался двумя начертаниями, согласно произношению: е произносилось как «э» и ѥ (йотированное) — как современное русское «е». Последнее писалось в начале слова или после гласных и в некоторых других случаях (хвалѥнъ). В полууставе не делалось различия в начертании для твердого и мягкого «е»; лишь в некоторых рукописях (например, рукопись Пожарского) древнему мягкому ѥ соответствовало є (большое); в большинстве же рукописей различие имело значение чисто декоративное. В печатных книгах є (большое) обычно ставилось в начале слова. Встречается оно также и в середине слова, но, по-видимому, без орфографического значения. Твердое и мягкое произношение звука «е» в церковнославянском языке сохранялось до XVIII в., а старообрядцы подобное произношение сохраняют и в настоящее время.
Буква ѕ в древне-церковнославянском языке обозначала звук «дз», происходивший от смягченного г, например: бо́ѕи, мно́ѕи. Впоследствии этот звук потерял свое первоначальное произношение и стал равен «з», поэтому в более позднем тексте ѕ часто употреблялось неправильно.
При начале книгопечатания печатники были вместе и справщиками текста; от них зависела также и орфография, а потому почти у каждого печатника были свои орфографические особенности. Понятно, что, когда печатное дело получило большее развитие, то стали стремиться к унификации орфографии.
На юге и юго-западе Руси были свои особенности в печати. Печатное дело там развилось в большей мере, чем в Московской Руси. Борьба с католицизмом и унией заставляла православных не отставать в культурном отношении от запада. На юге и юго-западе было несколько крупных типографий: в Киеве, во Львове, в Остроге, в Вильно, и ряд других мелких типографий. Там было несколько духовных школ. Особенно славилась Киево-Могилянская коллегия, выпускавшая образованных защитников веры. Славянский язык в своем основном составе, по-видимому, был разработан там же, на юге и юго-западе. Там появился первый словено-русский лексикон и грамматики. Юго-западный ученый Лаврентий Зизаний в 1596 г. издал букварь и церковнославянскую грамматику. Ученый-филолог Мелетий Смотрицкий издал в 1619 г. грамматику церковнославянского языка, которая, несколько переделанная и дополненная, была издана в 1648 г. в Москве. В середине XVIII в. грамматика Смотрицкого была перепечатана в Молдавии для болгар и сербов. Однако, не смотря на все это, на юге и юго-западе текст церковных книг не был образцовым.
Так орфографическая и фонетическая эволюция церковнославянского языка продолжалась до XVII в. В XVII веке, при патриархе Никоне, было произведено исправление церковных книг или, правильнее сказать, новый перевод их. Тогда же была определена и орфография церковнославянского языка. В исправлении книг большое участие принимали киевские ученые, а потом, несомненно, грамматика, разработанная на юге, являлась основой для определения грамматических форм и орфографии, но, конечно, были приняты во внимание также и особенности форм церковнославянского языка московских изданий. Итак, церковнославянской язык наших богослужебных книг окончательно сформировался к середине XVII в.
После этого грамматическая сторона церковнославянского языка не менялась, но текст церковных книг иногда подвергался исправлению и после никоновской реформы. Так, при императрице Елисовете Петровне была просмотрена и исправлена Библия, которая при патриархе Никоне не была исправлена. По-видимому, и впоследствии редакция священного текста подвергалась некоторым поправкам — некоторые слова или фразы заменялись более понятными. При сравнении текста богослужебного Евангелия и славянского Евангелия, предназначенного для обычного чтения, можно заметить разницу в некоторых выражениях слов или фраз. Никоновский перевод оказался далеко не безупречным. Недостаток никоновских переводов заключается в строго буквальном переводе греческого текста, а потому в богослужебных книгах есть много мест неудобовразумительных. В начале нашего столетия, перед революцией, было стремление устранить этот недостаток. В 1915 г. была издана постная триодь, текст который был наново переработан. Однако, относительно последнего издания нельзя сказать, что оно было вполне удачным. Много было сделано поправок, где можно было бы оставить прежний текст. Приведем несколько примеров прежнего и нового текста постной триоди: в прежних изданиях слово благоꙋтро́бїе, в новом издании везде заменено другим — благосе́рдїе; в прежних изданиях: мꙋ́жа сꙋ́ща на ѻ҆дрѣ̀ возста́вихъ (Великий Пяток, 6-й час), в новом издании: и҆спра́вихъ; в прежних изданиях: ᲂу҆́мнаѧ вѡ́инства, в новом: невеще́ствєннаѧ вѡ́инства. В новом издании совсем изъяты славянские члены (и҆́же, ꙗ҆́же, є҆́же): вместо старого текста за є҆́же люби́ти мѧ̀, в новом: вмѣ́стѡ любвѐ ко мнѣ̀ (Великий Пяток, 6-й час) и много других примеров можно было бы привести, но наша задача не исследование текста, а рассмотрение его только со стороны грамматической.
Таким образом, настоящая церковнославянская грамматика является грамматикой церковнославянского языка, который сформировался к середине XVII в.
Поскольку церковнославянский язык является языком богослужений, отсюда понятно, что всякий православный христианин, желающий активно участвовать в богослужении, должен знать язык этих богослужений. Поэтому церковнославянская грамматика рассчитана быть не только пособием для духовных семинарий, но и для более широкого употребления. Имея в виду то обстоятельство, что большинство русских заграницей учились в иностранных школах, мы ввели в эту грамматику для полноты системы и ряд элементарных сведений, которые обычно известны из русской грамматики.
1 Св. Константин известен еще под именем Константина Философа.